Наглое игнорирование (СИ) - Страница 34

— Для работы хирургу, где доли миллиметра жизненно важны, не зря хирурги отрабатывают даже силу нажима скальпелем, чтобы точно действовать, надо этому хирургу ЗНАТЬ что его ждет, что у него под скальпелем. Иначе напортачит свирепо. Причем важно понимать еще и в трехмерной проекции что и где расположено, ВИДЕТЬ человеческие органы во взаимодействии их, при том имея полем зрения только небольшой разрез. Мало того, еще и ориентиры надо знать, чтобы не рубануть с плеча. Принято считать, что великий Пирогов, проходя по Сенной площади с ее знаменитым рынком обратил внимание на разрубленные мясниками свиные туши и, дескать, на разрезах увидел взаиморасположение органов. На деле это, конечно, чушь. Он еще в Дерпте представлял, как это сделать. Он еще при поездке в Париж французов удивил точным описанием прохождения мочевого канала, сделанным именно на замороженном препарате. И Буяльский тоже это делал. Те же бронзовые экорше в академии были сделаны именно по формам с препаратов Буяльского.

Берестов вздохнул так, что будь неподалеку ветряная мельница – начала бы молоть муку. Но мельницы не было, Михайлов же никогда не отступал от намеченной цели.

— Экорше – это тело без кожи, для изучения мускулатуры. Используется студентами-медиками и художниками для понимания структуры анатомической. Но я это упомянул только для того, чтобы вы поняли – тогда уже работали с замороженными препаратами. Но только великий Пирогов вывел эти дилетантские попытки на гениальный уровень. Он держал труп два-три дня на холоде и доводил "до плотности твердого дерева". А затем "мог и обходиться с ним точно так же, как с деревом", не опасаясь "ни вхождения воздуха по вскрытии полостей, ни сжатия частей, ни распадения их" – процитировал известный научный труд Михайлов.

Берестов покорно кивнул. Мерзлые деревянные трупы его поразили. Лектор понял, что встал на нужные рельсы, благо цитируемая им книга как раз была для культпросвета. И он радостно повел тему дальше, стараясь держаться близко к тексту:

— Понимаете? Как с деревом! Великий Пирогов распиливал замороженные трупы на тонкие параллельные пластинки. Одну за другой. И на таких срезах было отлично видно взаиморасположение органов, фасций, артерий, вен, нервов! Он проводил распилы в трех направлениях – поперечном, продольном и переднезаднем. Получались целые серии пластинок-срезов. Сочетая их, сопоставляя друг с другом, можно было получить полное представление о расположении различных органов. Приступая к операции, хирург мысленно видел поперечный, продольный, переднезадний разрезы, проведенные через ту или иную плоскость – тело становилось для него прозрачным! Понимаете?

Это пациент понял, стал соображать. Лично для него явно прозрачное тело было впечатлением сильным. Посмотрел с уважением, прикинув, наверное, колоссальность работы. Показал рукой пилящие движения, гримаской выразил сложность такой работы.

— Нет, конечно, просто ручной пилой такую работу сделать было физически невозможно. Привезли со столярного завода специальную, механическую, предназначенную для особо твердых пород дерева: красное, ореховое и палисандровое ею пилили. Она занимала в анатомическом театре целую комнату. И работала часами и днями в холодное время года, на протяжении десяти лет. Тут же, в ледяном помещении каждую новую пластинку-срез накрывали стеклом с разметкой и четко перерисовывали на бумагу с такой же разметочной сеткой, в натуральную величину для атласа разрезов с максимальной точностью. Атлас назывался: "Иллюстрированная топографическая анатомия распилов, проведенных в трех направлениях через замороженное человеческое тело". Это поистине гениальное творение, по которому и работают сейчас хирурги всего мира. Ну те, разумеется, которые действительно хирурги, а не мясники в халатах. Анатомический атлас великого Пирогова стал незаменимым руководством для врачей-хирургов. Теперь они получили возможность оперировать, нанося минимальные травмы больному. Этот атлас и предложенная великим Пироговым методика стали основой всего последующего развития оперативной хирургии! Можно было бы еще рассказать про вершину его работы с замороженными препаратами – "Ледяной анатомией", в которой более тысячи точных рисунков, но уже не срезов, а аккуратно выделенных органов, их выделяли молотком, долотом и теплой водой. "Когда, с значительными усилиями, удается отнять примерзлые стенки, должно губкою, намоченною в горячей воде, оттаивать тонкие слои, пока, наконец, откроется исследуемый орган в неизменном его положении".

Но тут вроде внимательно слушавший Берестов, пожал недоуменно плечами и пробурчал что-то, что воспаривший было Михайлов с неудовольствием перевел как: "Так нам сначала бошки рубить, потом пилить?" От волнения у самого анатома опять голова закружилась, дистрофия все же не так легко отпускала, уже вроде как три месяца прошло с момента эвакуации из блокированного Ленинграда, а слабость все еще чувствовалась.

— Нет, конечно. Я стараюсь вам показать, зачем нам нужно собирать черепа, что это серьезная и очень нужная работа…

Последние слова военврач договаривал уже медленнее. Просто потому, что грустный пациент погладил с намеком жутковатые шрамы на своем лице.

— Да, действительно. Вы же на себе знаете. Так вот раз подворачивается возможность собрать достаточный массив материала для изучения, причем не только для хирургов, но и стоматологов и так далее, мы им воспользуемся. Можете мне поверить – это на десятилетия научной работы. Что особенно ценно – массив будет однороден по возрасту, полу расовой принадлежности, принадлежать здоровым людям. Это просто великолепный материал! Одно это сделает все наши рекомендации научно обоснованными!